Телефонные станции
Сегодня все воспринимают как нечто само собой разумеющееся возможность связаться по телефону с людьми, являющимися пользователями самых разных местных и междугородных сетей. Но так было не всегда. К 1885 году в США существовало уже более 300 лицензированных телефонных компаний, а телефону было всего лишь девять лет. Начиная с этого времени и по 1907 год людям часто приходилось иметь два телефона: один для связи с абонентами Bell Telephone Company, а второй – для связи с людьми, жившими в городе, который обслуживала другая телефонная компания. Независимые телефонные компании и компания Bell не «разговаривали» друг с другом, между ними отсутствовало какое-либо взаимодействие. В 1910 году компания AT&T выдвинула стратегию взаимоувязанной телефонной связи, из которой выросла телефонная сеть общего пользования (ТфОП). В обмен на предоставление компанией AT&T такого универсального обслуживания Федеральное правительство США предоставило ей монополию на телефонную связь, которую затем неоднократно отбирало. Большая часть других стран избежала этого неудобного периода и с самого начала создавала взаимоувязанные национальные сети, которые, в свою очередь, объединились в единую всепланетную сеть связи.
Экономическое обоснование применения телефонных коммутаторов связано с невозможностью соединить всех абонентов по принципу «каждый с каждым». В случае малого числа абонентов (скажем, N=5) такое соединение вполне представимо.
Ручные коммутаторы
Первая телефонная станция, обслуживавшая 21 абонента, была установлена в 1878 г. в городе Нью-Хэвен, штат Коннектикут (США). Ее стоимость составляла 28,5 долл. Чтобы определить момент окончания разговора, оператор станции был вынужден прослушивать все телефонные соединения. В те годы Россия гораздо меньше, чем теперь, отставала от США – спустя всего 4 года ручные городские телефонные станции начали действовать в Петербурге, Москве, Одессе и Риге. Согласно первому проекту Петербургской телефонной сети, главную телефонную станцию «...предполагалось устроить в Петербурге в доме Гансена, по Невскому проспекту, против Казанского собора, №26, откуда будут направлены семь магистральных линий, группами от 10 до 120 проводов; по Казанской улице, к Николаевскому мосту и на Васильевский остров, к Исаакиевской площади; к Троицкому мосту; к Александровскому мосту и на Выборгскую сторону; по Невскому проспекту к Знаменской площади и к Министерству внутренних дел....». В Москве первая телефонная станция была построена в 1882 г., помещалась она на Кузнецком мосту. В нее было включено всего лишь 26 телефонных аппаратов. На станциях были установлены однопроводные коммутаторы Гилеланда, оборудованные сигнальными клапанами, индуктором для вызова абонентов, микрофоном и телефоном для переговоров оператора с абонентом или с другой телефонисткой.
Весьма поучительна инструкция пользования первыми телефонными аппаратами.
Со временем количество телефонов увеличивалось, и операторы испытывали трудности, выясняя «кто есть кто». Им необходимо было знать наизусть по фамилиям и именам до нескольких тысяч абонентов. В 1879 г. одному врачу пришла мысль применить в своем офисе систему нумерации для ведения картотеки пациентов, после чего и местная телефонная компания стала использовать номера вместо имен абонентов. Так родился телефонный номер.
Таким образом, на ручных телефонных станциях (РТС) действия, необходимые для установления соединения, были распределены между абонентами и оператором. С переходом от системы МБ к системе ЦБ процесс осуществлялся следующим образом: абонент вызывал станцию, снимая микротелефонную трубку с рычага аппарата. После ответа оператора абонент устно передавал ему информацию о нужном абоненте, т. е. называл его номер. В конце связи вызывавший абонент передавал на станцию сигнал отбоя, вешая микротелефонную трубку на рычаг аппарата. Вызываемый абонент, отвечая на вызов, снимал микротелефонную трубку и этим давал на станцию сигнал ответа. Окончив разговор, он клал или вешал микротелефон на рычаг аппарата, давая этим сигнал отбоя. На станции оператор подключался к линии вызывающего абонента, принимал от него информацию о номере вызываемого абонента, отыскивал на коммутаторе гнездо, в которое включена линия этого абонента, проверял, не занята ли она, подключался к линии, если она была свободна, посылал вызов, соединял между собой линии вызывающего и вызываемого абонентов, а после получения от абонентов сигнала отбоя производил разъединение.
Далее в статье будет показано, что абонент АТС выполняет, по существу, те же функции, что и абонент PТС. Он вызывает станцию, снимая микротелефон с рычага, и дает сигнал отбоя, опуская микротелефон на рычаг.
По-иному на станцию передается лишь информация, идентифицирующая вызываемого абонента: вызывающий абонент АТС использует для этой цели установленный на его телефонном аппарате номеронабиратель, который преобразует набираемый номер в серии импульсов тока. Количество серий соответствует числу цифр в номере вызываемого абонента, а число импульсов в каждой серии – очередной цифре этого номера. Что же касается функций оператора РТС, то они выполняются на АТС автоматическими приборами.
Строительство и эксплуатация городских телефонных сетей в важнейших городах России с самого начала осуществлялись телефонной компанией Bell. Однако в 1885 г. русское правительство приняло решение строить городские телефонные сети не только по договорам с Bell, но и средствами Главного управления почт и телеграфа. Первая станция МБ на 60 номеров, смонтированная силами Главного управления, была введена в эксплуатацию 1 апреля 1886 г. в Киеве. В дальнейшем Управление строило собственные станции в Харькове, Казани, Астрахани, Курске и других городах.
Все эти станции были импортными, точнее разработанными иностранными компаниями, которые имели официальный статус «отечественного производителя». Для получения такого статуса требовалось иметь в составе акционерного капитала телефонной компании хотя бы ничтожную часть русского капитала и устав, зарегистрированный в установленном порядке. Это давало иностранным фирмам такие же права и преимущества в производстве и сбыте телефонной продукции, какими обладали чисто российские предприятия. В частности, они имели право получать казенные военные заказы, которые часто сопровождались правительственными дотациями.
Ведущую роль в развитии телефонного производства России имели заводы Русского акционерного общества «Л. М. Эриксон и К°» и акционерного общества «Н. К. Гейслер и К°». Шведская фирма «Л. М. Эриксон» стала основным поставщиком телефонного оборудования для русских правительственных телефонных сетей и для царской армии и флота еще в начале 90-х годов ХIХ века. Со временем, из-за изменений таможенной политики, направленной в те годы на поддержку местного производства, фирма открыла в 1897 г. в Петербурге на Васильевском острове сборочную и монтажную мастерскую, а в 1900–1902 гг. построила в Петербурге на Выборгской (рис.7) стороне первый в стране телефонный завод Л. М. Эриксона, после национализации получивший название «Красная заря».
История другого петербургского предприятия началась в 1874 г., когда телеграфный механик Н. К. Гейслер открыл в Петербурге небольшую электромеханическую мастерскую по ремонту телеграфной аппаратуры. С 1884 г. эта мастерская стала выпускать телефонные коммутаторы, изобретенные Л. X. Иозефом, а в 1895 г. совместно с американской фирмой «Вестерн Электрик К°» и на ее деньги построила в Петербурге телефонно-телеграфный завод, который стал производить телефонную аппаратуру Берлинского филиала американской «Вестерн Электрик К°» – фирмы «Цвитуш и К°». Чрезвычайно интересна многолетняя борьба компании Гейслера с разработками Е. В. Колбасьева за право телефонизации боевых кораблей российского флота, во время которой проводились многократные сравнительные испытания телефонов Колбасьева и Гейслера на броненосце «Александр III» и судне «Европа», принимались взаимоисключающие решения Морского управления кораблестроения и снабжения и Морского технического комитета. По драматизму все это не уступало сегодняшним тендерам на поставку телекоммуникационной техники, однако выгодно отличалось от них вниманием к техническим аспектам и, что особенно удивительно, завершилось победой отечественной разработки.
И еще одна компания, тоже получившая статус отечественного производителя – немецкая фирма Акционерного общества русских электротехнических заводов Сименс и Гальске, подключилась к телефонному производству. В 1853 г. она построила в Петербурге первый в России электротехнический завод, который производил телеграфные аппараты Морзе, Юза и Бодо, динамо-машины, электродвигатели и приборы железнодорожной сигнализации (позднее завод им. Козицкого). В 1912 г. в Петербурге был открыт другой электротехнический завод фирмы «Сименс-Шуккерт» (завод «Электросила» им. Кирова). Кроме того, фирма «Сименс и Гальске» построила в Петербурге кабельный завод («Севкабель»).
Все три эти компании и сегодня выпускают телефонное оборудование. Почти 100 лет спустя все они повторно получили в России статус «отечественных производителей», причем теперь от них не потребовалось никакого вклада в градостроительство Петербурга (деньги, вероятно, были потрачены на что-то более важное). Но вернемся в ХХ век.
В 1900 г. закончился срок концессии, предоставленной ранее компании Bell на эксплуатацию Московской, Петербургской, Одесской и Рижской телефонных сетей. В результате новых торгов контракт на эксплуатацию сети в Москве был заключен со шведско-датско-русским акционерным обществом. Дальнейшая реконструкция сети, имевшей к тому времени 2860 телефонов, выполнялась шведской фирмой «Л. М. Эриксон». Контракт был заключен на 18 лет начиная с 1 ноября 1901 г. и завершился относительно удачно: не дожидаясь национализации, в феврале 1917 г. акционеры продали правительству России права на эксплуатацию МГТС и до июля 1994 г. сеть являлась собственностью государства. Впрочем, в 1901 г. предугадать грядущую насильственную национализацию и ее вечных «спутниц» – разруху и техническую отсталость не могли даже лидеры организовавшей их политической партии.
Телефонные сети развивались практически теми же темпами, что и в других развитых странах. В январе 1905 г. в Москве была запущена новая телефонная станция емкостью 40 тыс. номеров. В ней был применен групповой принцип, согласно которому все коммутаторное оборудование станции делилось на коммутаторы групп А и Б. К первой группе относились линии абонентов с номерами от 1 до 20000, ко второй – с номерами от 20001 до 40000. Абонентские телефонные аппараты были снабжены двумя кнопками. Сняв микротелефонную трубку, абонент, чтобы вызвать оператора, обслуживавшего нужную группу, нажимал соответствующую кнопку.
Телефонные сети России продолжали интенсивно развиваться вплоть до 1917 г. и достигли к тому времени емкости в 232 тыс. номеров. Влияние последовавших в российской истории событий на российскую телефонию прекрасно иллюстрирует подписанный председателем Совета Народных Комиссаров В. И. Лениным 13 июля 1918 г. декрет «О пользовании московскими городскими телефонами». Согласно этому документу, была организована специальная комиссия, которая занималась распределением телефонов между потребителями. В первую очередь обеспечивались советские учреждения и предприятия. У частных лиц квартирные телефоны сохранялись в исключительных случаях и с обязательным предоставлением возможности пользоваться аппаратом всем проживающим в том же доме. На окраинах, где телефоны имелись не во всех домах, жители «приписывались» к ближайшему телефону, получая через местные Советы особые карточки на право пользования им.
Нетрудно понять, как этот декрет повлиял, говоря сегодняшним языком, на инвестиционный климат в российских телефонных сетях. К 1922 г. телефонная емкость сократилась почти втрое и составила всего 89 тыс. номеров.
Остальной мир в это время беспокоила совсем другая проблема – экономическая неэффективность расширения емкости телефонной сети путем увеличения количества и/или усовершенствования ручных коммутаторов, управляемых телефонистками-операторами. Кстати, первыми телефонными операторами РТС, вопреки расхожему мнению, были мужчины. В США их называли switchman – «человек-переключатель».
В дальнейшем профессия телефонного оператора стала, в основном, женской, причем отнюдь не простой: по мере роста емкости становилось все больше таких соединений, в которых участвовали две телефонистки, что создавало большой шум, вело к увеличению количества ошибок в соединениях, ужесточало требования при отборе телефонисток. На эту должность стали принимать девушек высокого роста и незамужних, «дабы лишние думы и заботы не приводили к лишним ошибкам». Существует историческая версия, согласно которой именно замужество одной телефонистки и послужило причиной изобретения первой автоматической телефонной станции.
